Неточные совпадения
Река то, верная своим высоким
берегам, давала вместе с ними углы и колена по всему пространству, то иногда уходила от них прочь, в луга, затем, чтобы, извившись там в несколько извивов, блеснуть, как огонь, перед солнцем,
скрыться в рощи берез, осин и ольх и выбежать оттуда в торжестве, в сопровожденье мостов, мельниц и плотин, как бы гонявшихся за нею
на всяком повороте.
В тот же час отправились несколько человек
на противуположный
берег Днепра, в войсковую скарбницу, где, в неприступных тайниках, под водою и в камышах,
скрывалась войсковая казна и часть добытых у неприятеля оружий.
Между двух холмов лепилась куча домов, которые то
скрывались, то появлялись из-за бахромы набегавших
на берег бурунов: к вершинам холмов прилипло облако тумана. «Что это такое?» — спросил я лоцмана. «Dover», — каркнул он. Я оглянулся налево: там рисовался неясно сизый, неровный и крутой
берег Франции. Ночью мы бросили якорь
на Спитгедском рейде, между островом Вайтом и крепостными стенами Портсмута.
Корейский
берег, да и только. Опись продолжается, мы уж в 39˚ ‹северной› широты; могли бы быть дальше, но ветра двое сутки были противные и качали нас по-пустому
на одном месте.
Берега скрывались в тумане. Вчера вдруг показались опять.
С утра погода стояла хмурая; небо было: туман или тучи. Один раз сквозь них прорвался было солнечный луч, скользнул по воде, словно прожектором, осветил сопку
на берегу и
скрылся опять в облаках. Вслед за тем пошел мелкий снег. Опасаясь пурги, я хотел было остаться дома, но просвет
на западе и движение туч к юго-востоку служили гарантией, что погода разгуляется. Дерсу тоже так думал, и мы бодро пошли вперед. Часа через 2 снег перестал идти, мгла рассеялась, и день выдался
на славу — теплый и тихий.
Изюбр встрепенулся, рысью выбежал из реки, положив рога
на спину, прыгнул
на берег и
скрылся в лесу.
Как только лодка коснулась
берега, оба ороча, Крылов и Вихров схватили винтовки и выскочили в воду, за ними последовал Рожков; я вышел последним. Мы вдвоем с Рожковым принялись подтаскивать лодку, чтобы ее не унесло ветром и течением, а остальные люди побежали к камням. Скоро они взобрались
на них и начали целиться из ружей. Три выстрела произошли почти одновременно. Затем они поспешно перебрались через гряду и
скрылись из наших глаз.
Словно веревочка, она шла наискось и
скрывалась в кустарниках
на другом
берегу.
— Да! — отвечал тот. — Это место, например, когда влюбленные сидят
на берегу реки и видят вдали большой лес, и им представляется, что если бы они туда ушли, так
скрылись бы от всех в мире глаз, — это очень поэтично и верно.
Домой он ушел часов в двенадцать; и когда у Годневых все успокоилось, задним двором его квартиры опять мелькнула чья-то тень, спустилась к реке и, пробираясь по
берегу,
скрылась против беседки, а
на рассвете опять эта тень мелькнула, и все прошло тихо…
Все четверо выходят вместе;
Руслан уныньем как убит;
Мысль о потерянной невесте
Его терзает и мертвит.
Садятся
на коней ретивых;
Вдоль
берегов Днепра счастливых
Летят в клубящейся пыли;
Уже
скрываются вдали;
Уж всадников не видно боле…
Но долго всё еще глядит
Великий князь в пустое поле
И думой им вослед летит.
Круглая площадка,
на ней — небольшой садик, над головами прохожих вьется по столбам дорога, по дороге пробежал поезд, изогнулся над самым заливом и побежал дальше
берегом,
скрывшись за углом серого дома и кинувши
на воду клуб черного дыма.
Из-под
берега, отдуваясь, выскочил кабан, и черная фигура, отделившись
на мгновенье от глянцевитой поверхности воды,
скрылась в камышах.
Снова в тишине раздался плеск воды, теперь сильный и торопливый; старик сбросил плащ, быстро встал
на ноги и
скрылся, точно упал в черную воду, оживленную у
берега светлыми точками ряби, синеватой, как серебро рыбьей чешуи.
Они пошли дальше вверх по реке и скоро
скрылись из виду. Кучер-татарин сел в коляску, склонил голову
на плечо и заснул. Подождав минут десять, дьякон вышел из сушильни и, снявши черную шляпу, чтобы его не заметили, приседая и оглядываясь, стал пробираться по
берегу меж кустами и полосами кукурузы; с деревьев и с кустов сыпались
на него крупные капли, трава и кукуруза были мокры.
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между кустов вдоль по
берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает в глубокой яме, как уж в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда
на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва
на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов, то пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому, в разные стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, потом по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться
на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет в стенах своих четыре впадины в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла
скрываться в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением, в стене, пробирается вдоль по ней и наконец,
скрываясь в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
И все видели, что тень Никиты, который шёл третьим, необычно трепетна и будто тяжелее длинных теней братьев его. Как-то после обильного дождя вода в реке поднялась, и горбун, запнувшись за водоросли или оступясь в яму,
скрылся под водою. Все зрители
на берегу отрадно захохотали, только Ольгушка Орлова, тринадцатилетняя дочь пьяницы часовщика, крикнула жалобно...
Потом Гаврила снял свой мокрый картуз, перекрестился, посмотрел
на деньги, зажатые в ладони, свободно и глубоко вздохнул, спрятал их за пазуху и широкими, твердыми шагами пошел
берегом в сторону, противоположную той, где
скрылся Челкаш.
Судебный следователь. Было ли известно господину Каренину и вашей жене, что вы живы, когда вы оставили свою одежду
на берегу реки и сами
скрылись?
Рыжий свет выпуклых закопченных стекол, колеблясь, озарил воду, весла и часть пространства, но от огня мрак вокруг стал совсем черным, как слепой грот подземной реки. Аян плыл к проливу, взглядывая
на звезды. Он не торопился — безветренная тишина моря, по-видимому, обещала спокойствие, — он вел шлюпку, держась к
берегу. Через некоторое время маленькая звезда с правой стороны бросила золотую иглу и
скрылась, загороженная береговым выступом; это значило, что шлюпка — в проливе.
Но только
на минуту. Круги скоро улеглись, вода выгладилась, стая уток
скрылась за верхушками леса… Только
на самой середине неподвижно лежали две убитые птицы, а от
берега отчаливал небольшой плот. Стрелок торопливо толкался шестом, по временам прикрывая глаза рукою и глядя из-под ладони по направлению к нам.
Берег медленно уходил назад. Постепенно показывались и
скрывались густые, взбирающиеся
на холмы парки, дворцы, виноградники, тесные татарские деревни, белые стены дач, утонувших в волнистой зелени, а сзади голубые горы, испещренные черными пятнами лесов, и над ними тонкие, воздушные очертания их вершин.
«Коршун» быстро прошел Английский канал, обыкновенно кишащий судами и замечательно освещенный с обеих сторон маяками, так что плавать по Английскому каналу ночью совершенно безопасно. Едешь словно по широкому проспекту, освещенному роскошными и яркими огнями маяков. Только что
скроются огни одних, как уже открываются то постоянно светящиеся, то перемежающиеся огни других. Так от маяка до маяка и идет судно, вполне обеспеченное от опасности попасть
на отмели, которыми усеяны
берега Англии и Франции.
День клонился к вечеру. Солнце только что
скрылось за горами и посылало кверху свои золотисто-розовые лучи.
На небе в самом зените серебрились мелкие барашковые облака. В спокойной воде отражались лесистые
берега. Внизу у ручейка белели две палатки, и около них горел костер. Опаловый дым тонкой струйкой поднимался кверху и незаметно таял в чистом и прохладном воздухе.
Когда лодки подходили к
берегу,
на гребне одной из сопок появилось большое животное. Я думал, что это лось, но Вандага отрицательно покачал головой и назвал его «богиду» (северный олень). По-видимому, животное заметило нас, потому что бросилось бежать и быстро
скрылось за гребнем.
Через несколько минут из зарослей поднялся человек. Я сразу узнал в нем ороча. Мы стали переговариваться. Выслушав меня, он сказал, что их лодка находится ниже по течению, что он отправится назад к своему товарищу и вместе с ним придет к нам
на помощь. Ороч
скрылся, собака тоже побежала за ним, а мы уселись
на берегу и с нетерпением стали отсчитывать минуты.
Серп месяца
скрылся за лесом. Было темно. От сажалки тянуло запахом влажной тины. Осинка
на берегу робко шумела листьями.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены
на другой
берег и уже заложены, и уж солнце
скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли
на пароме и говорили.
Борис в числе немногих был
на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому
берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме
на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба
скрылись в павильоне.